Тема закрыта
Агушевич М.А.
О ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ И ПОЗНАВАТЕЛЬНОЙ ПРИРОДЕ ВЫВОДОВ ЭКСПЕРТА
В ФОРМЕ «НЕ ПРЕДСТАВИЛОСЬ ВОЗМОЖНЫМ»
Ключевые слова: форма выводов, невозможность решения экспертной задачи, достижения науки, экспертные методики
Keywords: uniform conclusions, the impossibility of solving the problem of the expert, the achievements of science, expert techniques.
В ходе производства ряда экспертиз возникают ситуации, когда эксперт по тем или иным причинам не может решить поставленный вопрос и составляет сообщение о невозможности дать заключение со ссылкой на http://online.zakon.kz/Document/?link_id=1000202852 УПК РК, непременным условием при этом является требование о принятом решении до производства исследования. В противном случае, т.е., если эксперт не может решить вопрос, и причины этого установлены им в процессе (итоге) исследования, он согласно http://online.zakon.kz/Document/?link_id=1004564967 УПК РК составляет заключение эксперта. Возникают некоторые сомнения относительно когнитивной и процессуальной природы выводов в форме «Не представилось возможным» (далее - НПВ), обусловленные нечеткой редакцией этих статей.
В ст. 252 УПК РК объединены три противоречивых критерия:
1. Вопросы, поставленные перед экспертом, выходят за пределы его специальных знаний.
За исключением постановки юридических вопросов, которые должны решать следователь (судья), задание вполне может быть выполнено экспертом другой специальности либо в другом экспертном учреждении. Например, для установления исполнителя подписи приглашен эксперт-трасолог. Возможен и другой вариант отказа: из-за отсутствия необходимого оборудования.
Иными словами это не означает, что само назначение экспертизы ошибочно и вообще не может решаться на основе специальных научных знаний и ответ должен выражаться в том, чтобы указать на свою субъективную невозможность решать задачу с одновременным указанием адреса (специальность) эксперта, где эта задача может быть решена. Форма ответа - письменная консультация.
2. Представленные материалы непригодны или недостаточны и не могут быть восполнены. Понятия «непригодность» и «недостаточность» не могут находиться в одном логическом ряду.
Непригодность часто определяется по объективным признакам, выработанным наукой и практикой, но они не могут быть установлены из ознакомления с постановлением (определением), они определятся в ходе осмотра - части экспертного исследования, в ходе которой реализуются научные знания. При этом следует учесть, что непригодность объекта для решения поставленного вопроса не исключает возможности решения других вопросов, тоже имеющих значение для расследования. Например, непригодность для идентификации человека по смазанным следам пальцев, не исключает возможность дифференцировать палец и руку, которыми след был оставлен.
В подобной ситуации эксперт может сообщить лицу, назначившему экспертизу, о вопросах, которые могут быть решены и после получения нового задания, приступить к его разрешению, но, не проявляя самостоятельной инициативы, ранее предусматривавшейся УПК РК и впоследствии отмененной поправкой к http://online.zakon.kz/Document/?link_id=1000464034 УПК.
Что касается недостаточности, то этот вопрос, как правило, не столь очевиден в момент осмотра и выявляется в ходе исследования. Это последнее обстоятельство не согласуется с коренным требованием ст. 252 УПК, предусматривающим решение вопроса до проведения исследования.
3. Состояние науки и экспертной практики не позволяет ответить на поставленные вопросы.
Выбор такого основания для составления сообщения о невозможности дать заключение означает, что каждый эксперт досконально знаком с новейшими достижениями мировой науки, которую он представляет и в такой же степени знаком с практикой и располагает соответствующим техническим обеспечением.
Вопрос о распознании лжи - один из центральных для правосудия. До недавнего времени он решался тактическими приемами допроса, следственными действиями. Однако установление сознательной (умышленной) лжи от невольного заблуждения можно было условно решить лишь полиграфом. В научном плане категорическое суждение по этому вопросу получить было невозможно. Не так давно нейрофизиологи Пенсильванского университета обнаружили, что на основе снимков головного мозга с помощью магнитно-резонансной томографии можно точно сказать, когда человек лжет, а когда говорит правду. Таких приборов - единицы и они не скоро станут доступны для широкого использования. Но, тем не менее, наука способна решить вопрос о правдивости или лживости показаний.
Вправе ли эксперт, имеющий ограниченные возможности (приборы, знание самого метода), говорить от имени науки вообще?
Достижения в какой-либо отрасли знания, в силу закона интеграции, рано или поздно, но становятся достоянием науки вообще. Но в каждый данный момент, в силу отсутствия соответствующих каналов поступления информации, отдельно взятый ученый может быть не информирован о достижениях в другой области знания, но именно эти знания могут быть эффективными для решения вопросов, которые до этого в рамках его науки не решались.
Эти соображения, как и все ранее сказанное вновь и вновь подтверждают вывод о том, что отказ от решения вопроса эксперт не вправе облекать в абстрактно-безличностную формулировку - не представляется возможным, а должен это сделать от своего имени. Сами формулировки могут быть самыми разнообразными, но при любых условиях должна быть четко зафиксирована мысль о том, что отказ не является итогом абсолютной невозможности (вообще), а конкретным выводом этого эксперта.
Ранее, когда существовал ВНИИСЭ, эти вопросы решались за счет осуществления обзоров зарубежной специальной литературы и практики и их направления в каждое экспертное учреждение бывшего СССР. На конференциях и в публиковавшихся материалах находили отражение новейшие методики решения экспертных задач. Но даже в таких условиях вряд ли правомерно утверждать, что каждый эксперт вправе говорить от имени всей науки, кроме случаев, когда основанием для таких утверждений являются обстоятельства бесспорные, давно доказанные аксиоматические положения.
Наиболее убедительным подтверждением того, что эксперт может и должен говорить лишь от своего имени, а не науки и практики вообще, служит сама многолетняя практика, когда один эксперт дает заключение в форме НПВ, другой эксперт, например в повторной экспертизе, дает категорическое положительное (отрицательное) заключение.
Так, например, в экспертизе, выполненной в экспертном учреждении г. Алматы, решался вопрос о месте столкновения двух автомобилей: ТС1 и ТС2 (встречное столкновение). Как общее правило, когда речь идет о месте столкновения, предполагается, что в результате исследования будут определены два расстояния: продольное и поперечное от неподвижных ориентиров (элементов дороги). Следует уточнить, что в подавляющем большинстве случаев наиболее криминалистически значимым является поперечное измерение, непосредственно влияющее на квалификацию происшествия: соблюдение (нарушение) рядности и факт выезда на встречную полосу движения. Что касается измерения по направлению дорожного полотна, то фактически оно не влияет на квалификацию деяния, т.к. не имеет существенного значения на 125 или 126 метре от конкретного километрового столба произошло столкновение. Это измерение носит лишь ориентирующий характер.
Первичная экспертиза установила, что столкновение произошло в районе условной осевой линии и точно определить место столкновения не представляется возможным. Что касается осыпи осколков стекла, грязи и легких деталей, расположенных на полосе движения ТС1, эксперт указал, что это можно объяснить экранирующей ролью кузова ТС2. Повторная экспертиза, располагавшая теми же данными, пришла к выводу по существу противоположному в отношении вывода первичной. Довод об экранирующей (возможной) функции ТС2 в равной мере относится и к ТС1. Факт расположения осыпи на полосе движения ТС1, на расстоянии более метра от условной осевой линии, дополнительный анализ всех остальных следов: конечное расположение ТС, характер, направление действующих сил и расположение следов первичного контакта позволили экспертам категорически утверждать, что столкновение произошло на полосе движения ТС1. Хотя продольная составляющая в координатах места столкновения отсутствует, тем не менее, вывод экспертов помог решить вопрос о том, кто создал аварийную ситуацию.
Известно, что эксперт дает заключение от своего имени и ответственен (лично) за вывод им сделанный. Но вместе с тем эксперт выступает как представитель науки, знания которой он применил в исследовании. Нелишне отметить, что эксперт, выполнявший первичную экспертизу, свой отказ от решения вопроса сформулировал в безличной форме, т.е. вообще невозможно и как бы выступает от имени науки, а не от себя лично. Это позволяет утверждать, что недопустимы безличностные утверждения о невозможности решения вопроса, а необходимо конкретно: «Я, эксперт такой-то этот вопрос решить не могу». Это правильно и честно.
В этой связи целесообразно рассмотреть вопрос о роли и значении методик, рекомендуемых для решения типичных экспертных задач и одновременно с этим о запрете решать задачи без применения рекомендуемых методик. При составлении сообщения о невозможности дать заключение эксперты чаще всего ссылаются на отсутствие апробированной методики. Непосредственно с этим вопросом связано определение статуса экспертной деятельности: научно-производственной или научной.
Утвержденная и апробированная методика - тщательно разработанная технология решения задачи, обеспечивающая получения доброкачественного решения для среднего уровня подготовки и даже для начинающего экспертов. Методика служит известной гарантией от грубых ошибок.
Однако, следует учесть, что оценка исходных данных и результатов, не всегда четко и однозначно выраженных, производится экспертом всегда опираясь на свои субъективные качества - знания и умение. В подтверждение этого положения можно сослаться на далеко не единичные случаи дачи противоположных выводов разными экспертами, хотя и в первичной, и повторной экспертизах применялась одна и та же методика!
Иными словами, применение методики не исключает, наоборот, предполагает научный творческий подход при решении вопроса о степени применимости методики, о схеме исследования и научной оценки полученных результатов. Методики выступает лишь в качестве инструмента научного исследования.
Переоценка роли методики привела к тому, что экспертам вообще запретили производить исследования и решать вопросы при отсутствии методики, а среди ученых появились сторонники, утверждающие, что экспертная деятельность не является научной как таковой, а лишь научно-производственной, либо сугубо практической.
С таким положением и взглядами трудно согласиться. Во-первых, в науке не существует единственного подхода к решению любой задачи, чаще всего обнаруживаются несколько способов (вариантов), выбор которого, в конечном счете, зависит от исследователя. Во-вторых, из-за особенностей появления методики она всегда консервативна и в силу этого может не учитывать новейших достижений науки, да и сами разработчики методики в силу разных причин могут не быть в курсе этих достижений. В отдельных случаях на разработку методики могут оказать влияние ведомственные, и даже личностные интересы (это особенно заметно на методиках оценки ТС, недвижимого имущества).
Объективности ради следует отметить, что ученые, утверждающие, что экспертная деятельность не является научной как таковой, а лишь научно-производственной, либо сугубо практической, все таки добавляют, что эта деятельность «опирается на науку». С этим можно согласиться, если речь идет о любителях, практических работниках, даже специалистах, хотя в отношении последних это утверждение маловероятно. Принцип «черного ящика» применяется даже в большой науке. Но представить себе пользователя, не стремящегося к познанию того, что в этом ящике все же происходит, специалиста, не задумывающегося над принципом действия того или иного прибора просто невозможно. Да, есть много случаев, когда решаются типовые вопросы и не требующие для своего разрешения напряженного научного исследования и решаемые в автоматизированном режиме. Товароведческие и обстоятельств ДТП (расчетные) в большинстве вообще не являются экспертизами, хотя формально в классификацию экспертиз входят.
Но во всех случаях, когда для выяснения признаков и свойств объекта необходимы научные исследования и, главное, необходима оценка выявленных признаков с точки зрения их необходимости и достаточности для формулирования научно обоснованного вывода, мы имеем дело с реализацией научных закономерностей применительно к конкретному объекту экспертного исследования - то есть, с научной деятельностью. Исходя из сказанного, мы полагаем, что каждое экспертное исследование должно представлять завершенное научное исследование, в итоге которого формируется новое выводное знание.
Таки образом, неверная на наш взгляд оценка характера экспертной деятельности вообще, усугубляется некорректным изложением http://online.zakon.kz/Document/?link_id=1000202852 УПК РК, лишает вывод в форме НПВ самостоятельного значения в качестве итога экспертного заключения. Об этом свидетельствует и самое название - «Сообщение». Совершенно очевидно, что любой вывод эксперта в известном смысле является сообщением.
Исходя из сказанного, полагаем, что ст. 252 УПК РК должна быть исключена, а сама невозможность решить задачу, поставленную перед экспертом, отражена в http://online.zakon.kz/Document/?link_id=1004564967 УПК РК, которую следует несколько откорректировать.
